Первый минет в подземной парковке
Меня зовут Алиса, мне девятнадцать, и я стою на подземной парковке «Галереи», чувствуя себя абсолютной дурой. Конкретный бетонный коллапс где-то на уровне минус три. Воздух густой, пропитанный выхлопными газами, дешевым парфюмом из масс-маркета и тоскливым запахом одиночества. Я только что спустилась с раскаленных от жары улиц июля, и резкая прохлада заставила меня вздрогнуть. Где-то над головой грохотали тележки, звенели кассы, люди покупали ненужные вещи, чтобы заполнить пустоту в своих квартирах, а я спустилась в это бетонное чрево, чтобы… продать свою.Нет, все было не так драматично. Я сама на это согласилась. Добровольно. От скуки, от любопытства, от острого, режущего ощущения, что жизнь проходит мимо, а я лишь наблюдаю за ней через толстое стекло. Мы познакомились пару недель назад в одном из тех унылых чатов, где скидывают друг другу цитаты из песен и ноют о вечном. Его никнейм был «Серый». Он писал умно, иронично, без пошлых «привет киска» в первую же секунду. А мне всегда везло на психопатов и неудачников, так что его стиль сработал как магнит.
Потом был переход в Telegram, странные, затяжные разговоры ночами. Он спрашивал, о чем я мечтаю, а я врала, что о путешествиях. На самом деле, я мечтала просто перестать бояться. Всего. Он был старше – тридцать четыре, как выяснилось. Чувствовалась какая-то основа, финансовая состоятельность, которой так не хватало моим ровесникам, вечно сидящим на шее у родителей. Он как-то обмолвился, что работает в IT, что у него своя «ласточка», что он ненавидит толпу и духоту торговых центров.
А потом, вчера, после полуночи, он написал: «Скучаю по живому общению. Не хочу терять с тобой связь. Давай встретимся? Я заплачу за твое время». И сумма, которую он назвал, заставила мое сердце не забиться чаще, а просто остановиться. Это были не просто «деньги на такси». Это были деньги на месяц жизни без нервотрепки с подработками. Я сидела и смотрела на цифры на экране, чувствуя, как по спине бежит то ли стыд, то ли азартная дрожь. Я спросила: «А что я должна буду делать?» Он ответил просто: «Побыть со мной. Поговорить. А там посмотрим. Никаких обязательств».
И вот я здесь. В коротком платье, которое внезапно кажется мне ужасно пошлым. Мои кеды казались таким идиотским выбором на фоне шикарных машин вокруг. Я искала его BMW X6, черный, как он и говорил. Номера он тоже скинул. Руки слегка тряслись.
И вот он. Машина стояла в углу, под тусклой лампой, отчего черный лак отливал синевой. Я сделала глубочайший вдох, пахнущий пылью и бензином, и пошла. Каждый шаг отдавался гулким эхом в пустынном пространстве. Я подошла к пассажирской двери. Тонированное стекло было непроницаемым, как одностороннее зеркало. Я увидела в нем свое отражение – испуганную девочку с растрепанными от влажности волосами.
Дверь бесшумно отъехала сама. Из салона повалил прохладный воздух с запахом дорогой кожи и свежего кофе.
«Садись», – сказал низкий, абсолютно спокойный голос. Тот самый, что я слышала в голосовых сообщениях, только теперь в нем чувствовалась реальная плотность, физический объем.
Я наклонилась и заглянула внутрь. Он сидел за рулем, откинувшись на кожаном кресле. Не Сергей, не Сережа, как я почему-то мысленно его назвала. Он был именно Серым. Светлые короткие волосы, темные глаза, которые оценивающе скользнули по мне с ног до головы. Простое серое поло, дорогие часы на запястье. Он выглядел… нормально. Слишком нормально для человека, который платит незнакомой девчонке за встречу на парковке.
Я молча пролезла в салон, плюхнулась на пассажирское сиденье. Дверь так же бесшумно закрылась, щелкнув замком. Тишина стала абсолютной, оглушающей. Слышно было только мое неровное дыхание и тихое гудение двигателя на холостых ходах.
Он повернулся ко мне. Его взгляд был тяжелым, изучающим.
«Ну что, Алиса, – сказал он, и уголок его рта дрогнул в подобии улыбки. – Готова к авантюре?»
Я только кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Горло пересохло. Он медленно, почти лениво, положил свою большую теплую ладонь мне на колено. Кожа под его пальцами загорелась. Весь мир сжался до размеров этого кожаного салона, до гула мотора и до тяжести его руки на моем бедре. Я поняла, что «просто поговорить» сегодня явно не получится. И от этой мысли по животу поползли противные, сладкие мурашки. Он смотрел на меня, и в его глазах читалось спокойное, почти профессиональное ожидание. Он ждал, что я сделаю первый шаг. Или сбегу.
Его рука на моем колене лежала тяжело и жарко, как будто через джинсы я чувствовала каждую линию на его ладони. Я не двигалась, застывшая, как идиотка, и смотрела на эту руку — ухоженную, с коротко подстриженными ногтями, сильную. Не руку офисного работника. Руку, которая что-то делает. Может, спортзал, а может, что-то еще.
«Кофе?» — его голос прозвучал слишком громко в этой тишине. Он потянулся к подстаканнику, где стоял второй стаканчик.
Я молча покачала головой. Боялась, что если открою рот, вырвется что-то дурацкое или просто начну заикаться.
«Зря. Хороший эспрессо», — он отхлебнул из своего, не спуская с меня глаз. Взгляд был таким прямым, таким обнажающим. Как будто он видел не мое платье и не мои кеды, а все мои глупые мысли и этот комок страха в горле.
«Ну и?» — он отставил стаканчик. — «Как впечатления? Соответствую картинке?»
Я наконец выдавила из себя: «Да вы… ты… не похож на маньяка».
Он рассмеялся коротко и глухо. «Спасибо, наверное. А ты похожа на испуганного кролика. Хотя в переписке казалась куда бойчее».
«В переписке можно притворяться кем угодно», — сказала я, и тут же пожалела. Звучало это ужасно пафосно.
«Вот именно», — он ухмыльнулся, и его пальцы слегка сжали мое колено. Не больно. Скорее, утверждающе. — «Потому я и предпочитаю живые встречи. Все тайное становится явным. Ну что, Алиса? Готова отрабатывать аванс?»
Я кивнула, сглотнув. Деньги, половина той суммы, что он назвал, уже лежали у меня на телефоне, полученные за час до встречи простым переводом. Они жгли карман, хотя телефон лежал в сумке. Они были реальными. А все происходящее — нет.
Он убрал руку с моего колена, и я почему-то почувствовала легкую пустоту, будто лишилась какого-то якоря. Но он просто положил ее на рычаг коробки передач, и машина бесшумно тронулась с места. Мы медленно поползли вглубь парковки, на еще более низкие уровни. Туда, где свет был еще тусклее, а машин почти не было. Огромные бетонные колонны, как деревья в мертвом лесу, проплывали за окном.
Он заглушил двигатель в самом дальнем углу, где камеры наблюдения, если они тут и были, висели чисто для проформы. Тишина навалилась мгновенно, давящая, абсолютная. Слышно было, как стучит мое сердце. Мне казалось, он должен это слышать.
Он повернулся ко мне всем корпусом, отстегнув ремень. Кожа сиденья скрипнула. Его лицо было теперь в полуметре от моего. Я могла разглядеть легкую щетину на его щеках, небольшую морщинку у глаза. Пахло от него дорогим одеколоном, кофе и чем-то еще… чистым, мужским, опасным.
«Расслабься», — сказал он тихо, почти шепотом. Его пальцы коснулись моего подбородка, мягко заставили меня поднять голову. — «Я не укушу. Если что-то не понравится — скажешь. Договорились?»
Я снова кивнула, уже ненавидя себя за эту немоту. Его пальцы были теплыми и шершавыми.
Он не стал ничего еще делать, просто смотрел на меня. Смотрел на губы, на шею, на вырез платья. Его взгляд был физическим прикосновением. По моей спине побежали мурашки, но теперь это были не только мурашки страха. Где-то глубоко внутри, предательски, шевельнулось что-то теплое и тяжелое. Любопытство. А что, если? А как это? А он?
«Ты очень красивая», — произнес он, и это прозвучало не как комплимент, а как констатация факта. — «И очень напряженная. Это мне нравится».
Его рука отпустила мой подбородок и опустилась на плечо, большой палец принялся водить по оголенной коже у ключицы. Круги. Медленно. Гипнотически.
Я закрыла глаза на секунду, пытаясь взять себя в руки. Когда открыла, он смотрел на меня с легкой усмешкой.
«Боишься?» — спросил он.
«Немного», — честно выдохнула я.
«А интересно?»
«...Да».
Это «да» повисло в воздухе, густое, как мед. Оно все изменило. Оно было разрешением. Признанием.
Он медленно наклонился ко мне. Я замерла, ожидая поцелуя, но он лишь приблизил свое лицо к моей шее, к волосам, глубоко вдохнул.
«Пахнешь страхом», — прошептал он губами у самого моего уха. От его дыхания по коже побежали искры. — «И дешевыми духами. В следующий раз не пользуйся ими».
А потом его рука скользнула с моего плеча вниз, к подолу платья. Пальцы коснулись кожи выше колена. Грубо, без прелюдий. Я вздрогнула и непроизвольно раздвинула ноги на сантиметр. Совсем чуть-чуть. Но он заметил. Конечно, заметил.
Его глаза вспыхнули чем-то темным, удовлетворенным.
«Вот и договорились», — тихо сказал он, и его пальцы двинулись выше.
Его пальцы ползли вверх по внутренней стороне бедра, и каждый нерв на этом пути взрывался огнем. Я зажмурилась, впиваясь пальцами в кожу сиденья. Его прикосновение сквозь ткань ощущалось с пугающей четкостью — твердые подушечки, уверенное движение. Он не спешил, будто исследовал территорию. Мой живот сжался в тугой, дрожащий комок.
«Дыши, Алиса», — его голос прозвучал приглушенно, будто сквозь вату. — «Ты не на эшафоте».
Я судорожно вдохнула, и воздух обжег легкие. Открыла глаза. Он смотрел на свою руку, скрытую подолом моего платья, с сосредоточенным, почти отстраненным видом, как будто решал какую-то сложную задачу.
«Почему… почему именно так?» — выдохнула я, и голос мой хрипел. — «Парковка. Машина. Можно было…»
«Можно было снять номер в отеле?» — он перебил меня, не отрывая взгляда от своих действий. Его пальцы достигли самой чувствительной точки на внутренней стороне бедра, чуть ниже края моих трусиков, и замерли. Просто лежали там, обжигая кожу теплом. — «Слишком банально. Слишком по-шлюшечьи. А тут… есть элемент игры. Опасности. Тебе не кажется?»
Мне казалось только, что я сейчас взорвусь. Каждая клеточка тела кричала, требовала, чтобы он или убрал руку, или двигался дальше. Это томление сводило с ума.
«Ты вся дрожишь», — констатировал он, и в его голосе прозвучало удовлетворение. Он надавил пальцами чуть сильнее, и по телу пробежала судорога. — «Говорила ведь — интересно. А теперь скажи, чего ты хочешь?»
Я молчала, кусая губу. Сказать это вслух? Нет, я не могла.
«Скажи», — повторил он, и его пальцы резко рванули ткань моих трусиков в сторону, обнажая кожу. Холодный воздух кондиционера ударил в мокрое тепло, и я ахнула.
«Я… не знаю», — соврала я.
«Врешь», — он усмехнулся. — «Ты знаешь. Ты об этом думала, когда соглашалась прийти. Об этом думаешь сейчас. Ты хочешь посмотреть, на что он способен. Так?»
Он двигал рукой, и большой палец упирался теперь в самую губу, в самую чувствительную точку, но не входил внутрь, а лишь водил по ней, рисуя круги, от которых темнело в глазах. Я закинула голову на подголовник, пытаясь сдержать стон. Было унизительно, грязно и чертовски возбуждающе.
«Да?» — он настаивал на ответе, и его палец на мгновение замер, требуя ответа.
«Да…» — прошептала я, и это было похоже на стон. Капитуляция.
Он удовлетворенно хмыкнул. Его палец резко, без предупреждения, вошел в меня. Не глубоко, но достаточно, чтобы я вскрикнула от неожиданности и боли — он был грубым, реальным. Я впилась ногтями ему в запястье, пытаясь оттолкнуть, но он даже не заметил. Он двигал пальцем, изучающе, внимательно следя за моим лицом.
«Тесновато», — пробормотал он себе под нос, как механик, оценивающий поломку. — «Но это лечится».
Он вытащил палец. Я увидела, что он блестит на тусклом свете. Мое лицо пылало. Он поднес палец к своему носу, вдруг глубоко вдохнул, не сводя с меня глаз. Этот жест был таким интимным, таким животным, что у меня перехватило дыхание.
«А теперь», — он вытер палец о мое бедро, оставляя влажную полосу. — «Перелазь на мое место. Здесь тесно».
Он отстегнул свой ремень и откинул кресло назад, максимально отъехав от руля. Пространства стало чуть больше. Я, словно во сне, неуклюже перебралась через центральный тоннель, задевая его колени, и опустилась между его ног на водительское сиденье. Оно было теплым от него. Пахло им.
Он сидел, откинувшись, и смотрел на меня сверху вниз. Его лицо было в тени, читать его было невозможно. Только белые белки глаз и уверенный силуэт.
«Ну что, зайка», — сказал он тихо. — «Покажи, на что ты готова».
Я сидела на его месте, вжавшись спиной в руль, и чувствовала, как холодный пластик давит на позвоночник. Он не двигался, просто смотрел на меня из своего полумрака. Взгляд был тяжелым, ожидающим. Он заплатил. И теперь ждал представления.
Мои руки дрожали, когда я потянулась к его пояснице. Пряжка ремня была холодной и неожиданно сложной. Я возилась с ней, чувствуя, как краснею все сильнее. Он не помогал, лишь наблюдал за моей беспомощностью с каким-то внутренним увлечением.
Наконец, пряжка с громким щелчком расстегнулась. Пуговица на джинсах, молния. Звук расходящейся молнии прозвучал как выстрел в тишине. Я замерла, боясь дышать. Он все так же молчал.
Я потянула ткань вниз, и он слегка приподнял бедра, чтобы помочь. И тогда я увидела. Боже. Он был огромным. Даже в полуэрекции он казался монструозным, жилистым, с толстой, проступающей веной. Мое горло рефлекторно сжалось. Я не смогу. Это физически невозможно.
«Ну?» — его голос прозвучал хрипло. — «Что-то не так?»
«Он… большой», — выдохнула я, и это прозвучало как глупейшее оправдание.
Он коротко рассмеялся. «Привыкнешь. Начинай».
Я обхватила его пальцами. Кожа была неожиданно мягкой и горячей, и она будто пульсировала у меня в руке. Он напрягся и тихо застонал. Этот звук, низкий, мужской, ударил меня прямо в низ живота. Что-то во мне дрогнуло, какая-то жалость к себе испарилась, остался только этот стон и мое желание его повторить.
Я наклонилась, чувствуя, как волосы падают мне на лицо. Пахло им. Чистотой, кожей, чем-то мускусным и абсолютно чужим. Я кончиком языка коснулась головки. Она была бархатистой и соленой. На губах остался специфический, незнакомый вкус мужчины. Я облизнулась, пытаясь привыкнуть.
«Не играйся», — бросил он сквозь зубы. — «Возьми в рот».
Я послушалась. Открыла рот пошире, как у стоматолога, и попыталась натянуть губы на него. Он уперся в нёбо, и я почувствовала рвотный позыв. Я отстранилась, кашлянув, слюни сразу потекли по моему подбородку.
«Глубоко», — приказал он, и его рука запустилась в мои волосы, не грубо, но очень уверенно. — «Не бойся. Просто расслабь горло».
Он снова направил меня на себя. На этот раз я постаралась расслабить челюсть. Он вошел глубже. Я дышала носом, часто-часто, фокусируясь на дыхании, чтобы не задохнуться. Слезы выступили на глазах от напряжения. Он заполнял собой все, упирался в самое горло. Я чувствовала каждую его вену, каждое движение.
Его пальцы в моих волосах сжались сильнее. Он начал направлять меня, задавать ритм. Не быстрый, но настойчивый. Я пыталась успевать, но у меня плохо получалось. Слюни текли ручьем, смешивались с его смазкой, капали мне на грудь. Звуки были отвратительными, мокрыми, животными. Я чувствовала себя униженной и невероятно возбужденной одновременно.
«Да, вот так», — он застонал, запрокинув голову. — «Глубже, ещё. Глотай».
Он потянул меня за волосы, вгоняя себя в самое горло. Я задохнулась. Рвотный спазм скрутил меня, слезы хлынули из глаз, но он не отпускал, держал меня там, в этом немом крике, пока я вся не затряслась от кашля. И в этот момент, в этот самый момент унижения, по мне пронеслась волна такого дикого, такого запретного возбуждения, что я чуть не кончила просто так, от самого ощущения его власти.
Я отстранилась, чтобы перевести дух, вытирая слюни и слезы тыльной стороной ладони. Дышала, как рыба, выброшенная на берег. Он смотрел на меня горящими глазами, его грудь тяжело вздымалась.
«Хватит?» — выдохнула я, почти умоляя.
«Нет», — его голос был хриплым от желания. — «Я еще не кончил. Продолжай».
И я продолжила. Уже без его помощи. Сама. Я взяла его снова в рот, уже зная, как нужно расслабить горло, уже привыкая к его размеру, к его вкусу. Я сосала его, как будто от этого зависела моя жизнь, обхватив основание рукой, водя языком по той самой чувствительной уздечке снизу, как я где-то читала. Его стоны стали громче, рука на моей голове потеряла былую уверенность и просто лежала там, дрожа.
«Я сейчас…» — простонал он, и его тело напряглось. — «В рот. Готовься».
Я не успела ничего понять. Он резко дернул бедрами, вогнав себя в самое горло, и его сперма, горячая, густая, хлынула мне в рот. Ее было много. И вкус… Он был горьким, соленым, совершенно чужим и отталкивающим. Я снова почувствовала рвотный позыв, но сглотнула. Снова. И снова. Пока он не отпустил мою голову и не откинулся на сиденье, тяжело дыша.
Я отползла от него, вытирая рот. Во рту остался тот самый вкус — вкус выполненной сделки, вкус его удовольствия и моего падения. Я сглотнула последнее, чувствуя, как эта горьковатая жидкость обжигает мое горло.
Тишину разорвал только его тяжелый, ровный выдох. Он лежал, раскинувшись, глаза закрыты, на лице — блаженная, пустая усталость. Я сидела, поджав ноги, и пыталась отдышаться. Горло саднило, будто я наглоталась стекловаты. Во рту стоял тот самый вкус — горький и чуть металлический. Я сглотнула еще раз, и по телу пробежала мелкая дрожь.
Он первым нарушил молчание, не открывая глаз.
«Санитайзер в бардачке», — бросил он бесстрастно, как будто говорил о погоде.
Я молча потянулась к бардачку. Внутри царил идеальный порядок: папки, какие-то провода, и да, маленький флакон с жидкостью без запаха. Я выдавила немного на пальцы и sexpornotales.me протерла губы, подбородок, шею. Кожа загорелась от спирта. Чистота. Стерильность. Полная противоположность тому, что только что происходило.
Он наконец открыл глаза и посмотрел на меня. Взгляд был уже другим — отстраненным, деловым. Удовлетворенным, но без той животной темноты, что была минуту назад.
«Возьми воду», — кивнул он в сторону заднего сиденья, где стояла упаковка бутилированной воды.
Я достала одну, с трудом открутила крышку — пальцы все еще плохо слушались — и сделала большой глоток. Вода смыла остатки вкуса, но ощущение его, плотное, живое, осталось где-то глубоко в глотке.
«Ну что?» — он приподнялся, застегивая штаны. Звук молнии прозвучал как точка. — «Выжила?»
Я кивнула, не в силах говорить.
«Понравилось?» — этот вопрос прозвучал уже с легкой, едва уловимой насмешкой.
Я задумалась на секунду. Нет, это не было «понравилось» в привычном смысле. Это было больно, унизительно, страшно. Но где-то там, на самом дне, тлел уголек. Уголек дикого, извращенного любопытства. И стыдного возбуждения, которое никак не хотело утихать.
«Не знаю», — снова ответила честно.
Он хмыкнул, будто такого ответа и ожидал.
«Со временем разберешься», — сказал он и запустил двигатель. Девяносто процентов его внимания уже было отдано машине, датчикам, миру за тонированными стеклами. Я перестала быть центром его вселенной. Я стала просто пассажиркой. — «Отвезу к выходу?»
«Нет!» — я выпалила слишком резко и быстро, и он поднял на меня бровь. — «Я… я сама. Мне нужно… прийти в себя».
Он пожал плечами, как будто мои душевные метания были ему глубоко безразличны.
«Как знаешь. Деньги получила?»
«Да», — прошептала я.
«На этом и закончим. Было приятно иметь с тобой дело».
Это прозвучало так, будто мы только что подписали контракт на поставку канцелярии. Деловито, холодно, без эмоций. Он потянулся к кошельку. Мое сердце на секунду упало — ну вот, сейчас он достанет наличные, и это будет последней, смертельной каплей. Но он достал лишь визитку, простую, белую, без всяких реквизитов, только имя — «Сергей» — и номер телефона.
«На всякий случай», — протянул он ее мне. — «Если захочешь повторить. Цена та же».
Я взяла картонку. Она была гладкой и холодной.
Он больше не смотрел на меня. Я открыла дверь, и в салон ворвался гулкий, прохладный воздух парковки. Я вышла, и дверь бесшумно закрылась за моей спиной. Я не оборачивалась. Слышала, как его BMW плавно тронулся с места и уехал вглубь бетонных недр.
Я стояла одна посреди пустого яруса, прижимая к груди бутылку с водой и эту дурацкую визитку. Во рту все еще стоял его вкус. А между ног было мокро и пусто. И эта пустота болела сильнее, чем горло.
https://ru.sexpornotales.top/devstvennicy/5648-pervyj-minet-v-podzemnoj-parkovke.html
Испытай удачу
🍒
🍋
🍑